Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

Су Ен села рядом и взяла Микаэлу за руку. За ту самую, на которой многозначительно красовалось кольцо. У Микаэлы не хватило сил и, честно говоря, желания снять его. Казалось, что, избавившись от украшения, она окончательно оборвет хрупкую связь с Майклом.

– Мы видели заголовки журналов. Я знаю, что это он, Мика. – Как всегда проницательная, Су Ен прикрыла глаза.

– Да все мы знаем, что это он! – Вечно эмоциональная и не умеющая контролировать громкость голоса Рейна в это время мерила комнату шагами. – Знала я, что Майкл не так прост, как казалось вначале. Я одного понять не могу: как этот засранец вообще осмелился вернуться спустя столько лет? – Рейна встала напротив кровати и уперла руки в бока. Ее короткие светло-сиреневые волосы были взъерошены, а глаза гневно блестели. В этом была вся Рейна: взбалмошная, необузданная, но в то же время бесконечно преданная. – Я сейчас позвоню Джо и выпытаю у него адрес Фостера. Минуточку.

Она начала энергично тыкать в экран смартфона, вызвав на лицах подруг слабые улыбки. Кто же еще, кроме Рейны Морис, будет вот так защищать их?

Су Ен внимательно следила за Рейной. Если Морис была артиллерией и танком в одном лице, то Су Ен оставалась стратегом. Тихим, расчетливым и знающим все о сути их проблемы. Загадкой оставалось лишь то, кем в этой команде являлась Микаэла. Всегда занятая на работе и не интересующаяся абсолютно ничем, кроме работы.

– Тебе не кажется, что ты перегибаешь? – спросила Су Ен Рейну, заботливо поглаживая ладонь Микаэлы.

– Он заслуживает самой ужасной кары, – прищурилась Морис.

Микаэла заставила себя встать с кровати и неосознанно прикоснулась к плечу, где по сей день красовался отпечаток зубов Адама. Он наслаждался каждой секундой, когда истязал ее. В изощренной и извращенной манере доставлял себе удовольствие. Кошмар окунул Микаэлу в темные недра воспоминаний, которые хранились за сотней замков.

Она медленно кивнула, вспоминая разговор, который произошел между ней и подругами почти сразу же после похорон Адама. Микаэла была готова напиться, отмечая смерть мужа как свой лучший праздник.

А после рассказа о том, каким был Адам все семь лет брака, пила уже не только Микаэла, но и ее подруги. С тех пор они ненавидели даже упоминание о Беллафонте, словно он мог восстать перед ними из мертвых и снова начать мучить Микаэлу.

– Как вы вообще оказались здесь?

Повернувшись к подругам, Микаэла поняла, что они каким-то чудом попали в ее пентхаус. Чтобы подняться сюда, нужна была ключ-карта, которая имелась только у самой Микаэлы, уборщицы и Джо. Сначала она не хотела давать ключ даже телохранителю, но он закидал ее железобетонными аргументами, против которых у Микаэлы ничего не нашлось.

Подруги, яростно спорившие о смертоносных наказаниях для Майкла, замолчали и посмотрели на Микаэлу. Да, выглядела она наверняка паршиво, а голос так вообще переплюнул бы карканье вороны. Но это не было поводом замирать на месте, будто они впервые по-настоящему увидели ее.

– В Лас-Вегасе или в твоей квартире? – усмехнулась Су Ен, поднимаясь с кровати. Изящная кореянка с несвойственными для азиатов голубыми глазами казалась обманчиво хрупкой и беззащитной. Немногие знали, что это миниатюрное чудо способно уложить на лопатки даже некоторых волколаков. – Иди в душ, переоденься, а потом поговорим.

– А то пахнет от тебя отвратительно. – Рейна театрально сморщила носик.

Стоило Микаэле удалиться, как в гостиной вновь разгорелся матч, в котором боец из одного угла ринга придумывал пытки, а второй пытался спасти Майкла от неминуемой гибели.

Наконец, посвежевшая и переодетая Микаэла вышла к подругам.

– Теперь мы можем ответить на твой вопрос, не подвергаясь газовой атаке, – заметила Рейна.

Микаэла швырнула в нее деревянный подстаканник в надежде попасть в лоб, но подруга вовремя поймала потенциальное орудие убийства. Микаэла засмеялась. Сложно оставаться серьезной, когда гиперактивная подруга походит на коршуна, который вьется над головой.

– Возможно, ты забыла, что как-то выдала нам ключ от своего пентхауса. – Су Ен помахала перед носом Микаэлы позолоченной ключ-картой. – Сказала, что мы можем приезжать сюда в любое время.

– А в Вегас нас доставил самолет, – добавила Рейна, усаживаясь рядом с Су Ен за кухонный стол. – Если собираешься нас накормить, то я лучше откажусь. Неподалеку видела уютное кафе. Как насчет того, чтобы сходить туда?

– Спешу согласиться с Рей. Повар из тебя так себе, – добавила Су Ен.

Микаэла знала, что подруги любили ее, но всякие попытки хоть что-то приготовить заканчивались настоящей катастрофой, поэтому ей оставалось признать поражение в битве с кастрюлями и ложками.

– Тогда поднимайтесь. – Микаэла энергично замахала руками, поторапливая Рейну и Су Ен, и выставила их за дверь.

Конечно, она вышла следом: есть хотелось безумно.

– Так что ты собираешься делать с Майклом? Он же твой истинный, – посмотрев на Микаэлу, все-таки решила уточнить Су Ен.

Когда-то они втроем спорили о том, насколько глубоко некий молодой человек по имени Майкл засел в душу тогда еще юной Микаэлы Айрес.

– Но перед тем, как упасть в его объятия, посмотрись в зеркало. Белобрысая шевелюра быстро охладит твое рвение, – добавила Рейна.

Покидать прохладу вестибюля желания не было, ведь по ту сторону стеклянных дверей их ждало адское пекло Города Грехов. Жара не спадала, и Микаэла могла на что угодно поспорить, что столбик термометра поднялся выше стоградусной отметки [6]. Сухость местного воздуха превращала людей в подобие липких слизней. Мерзость, одним словом.

– Кто бы говорил про верность, Рей. – Микаэла и Су Ен косо посмотрели на Рейну. И если Су Ен лишь вздохнула, то Микаэла выгнула бровь в ожидании ответа.

На свое восемнадцатилетие Рейна пообещала, что будет показывать своему истинному, что абсолютно не ждет и не ищет его. Со временем, не зная друг друга, оба они, кажется, превратили это в некоторое состязание, о чем свидетельствовали белесые пряди, продолжающие появляться на голове Рейны.

– Я уже записалась к парикмахеру, – тут же нашлась с ответом Рей, вмиг став серьезнее. Что бы она ни заявляла, но связь с истинной парой ранила ее душу.

Кафе, которое расхваливала Рейна, оказалось очень даже милым. Лучшим в нем было наличие кондиционера и умопомрачительных ароматов, которые заставляли изойти слюной. Неудивительно, что у Микаэлы заурчал живот, когда она почувствовала запах присахаренных блинчиков с кленовым сиропом.

– Мне нужны кофе и куриные крылышки, – заблестели зеленые глаза Рейны. За крылышки она душу могла продать, а вместе с ней и